Мною предложено выделять три исторических этапа существования Кузнецкой линии:

I  этап - 1738-1745 гг.

II этап - 1745-1765 гг.

III этап - 1765-1800 гг.

На I этапе самой мощной крепостью Кузнецкой линии оставался город Кузнецк, за ним следовали: Бикатунский острог (Бийская крепость), Белоярский острог, Малышевская слобода, деревня Касмалинская, Новиковский и Кузедеевский караулы.

На II этапе к ним добавились крепости Ануйская и Катунская, а также иные более мелкие опорные пункты, но Белоярский острог, Малышевская слобода и д. Касмалинская выпали из состава линии.

На III этапе количество линейных опорных пунктов практически не изменилось.

В Кузнецке на протяжении всего XVIII в. продолжали существовать старые деревянные укрепления, доставшиеся городу по наследству от предыдущего столетия. В нем выделяются: внутренний город ("замок", на языке тех лет) и внешний город, укрепленный заплотной стеной, рвом, надолбами и рогатками. Летом 1717 г. на высокой горе появляется "цитадель" - крепость совершенно иного типа, имеющая в плане бастионное начертание "по маниру Вобанову", приспособленная для решения самостоятельных оборонительных задач¹. Для Сибири тех лет это было новинкой. Первая крепость подобного типа - Ямышевская (брошена русскими при отступлении зимой 1716 г.).

Появление крепости новейшей бастионной конструкции в Кузнецке не случайно - в начале XVIII в. город живет в постоянном ожидании нападения. Кроме того, в Сибири и в Кузнецке появились квалифицированные военные инженеры в лице шведских военнопленных. Цитадель была построена "из насыпанных четырехугольных валов с бастионами на углах и с двумя воротами, над которыми стоят деревянные башни". Длина куртины вдоль Крепостного ручья с северной напольной стороны составляла 188 саженей, а ширина сооружения - 38 саженей. Конструкция стены в цитадели была деревоземляной (вал с палисадом высотой 2 аршина). "В самой цитадели кроме часовни нет никаких зданий", - записал Миллер. Нижний город был "...возведен на средней высоте берега четырехугольным палисадом, длиною по окружности 194 сажени ...в нем кроме дома воеводы и канцелярии вместе с различными магазинами и амбарами не находится никаких домов. Замок и жилой посад были обнесены заплотной стеной "из бревен и вбитых меж ними кольев", имеющий 8 ворот и длину 2 версты 284 сажени. Все это свидетельствует о том, что в Кузнецке эклектично соединились две системы фортификации - башенная и бастионная. Для удобства назовем эту систему фортификации "смешанной".

3 августа 1735 г. сибирский губернатор А. Плещеев приказывает местным казакам и гарнизонным солдатам по всей Западной Сибири произвести капитальный ремонт деревянных укреплений. В Кузнецке, к примеру, рекомендовалось "кругом посаду (внешний город) ров и рогатки построить и где надлежит починить", для чего предполагалось мобилизовать местных обывателей для заготовки леса² . О результатах этого ремонта сведений не осталось. Известно, что через 10 лет оборонительная ограда вокруг города продолжала разрушаться. В ответ на приказ о привлечении к работам городских жителей они, по своему обыкновению, злостно саботируют распоряжение военных властей. Генерал Киндерман решает указанную проблему по военному просто и остроумно. Он не признает нытья обывателей и их скорбных жалоб на "тягости", ибо "свое жилье прикрывают и ...при каком злом случае слюбитца,"- уверенно заявляет он. Желая облегчить их участь, он приказывает местным солдатам, драгунам, казакам и другим городским обывателям заготовить "по одному бревну большому рогаточному и положить надолбов на каждого человека по два бруса и по две надолбы, которые чрез одну зиму свободно и безтя-гостно им заготовить можно, почему в наступающую весну (1747 г. - А.О.) кругом крепости новым рогаткам и надолбы в защите быть может..."³ . Похоже, однако, что кузнечане не оценили по достоинству остроумное решение генерала. Следующие пять лет дискуссии о ремонте укреплений в Кузнецке продолжались беспрерывно. Лень кузнецких обывателей объясняется, скорее всего, отсутствием реальной внешней опасности. Нам ничего не известно о существовании подобных дискуссий в период ожесточенных сражений с кочевниками в начале века.

В августе 1746 г. Кузнецк посетил с инспекторской проверкой полковник Я. Павлуцкий. Инициативный полковник поставил перед воеводой конкретные задачи по частичной модернизации укреплений: "На горе с приезду от Бикатунского острогу" увеличить высоту заплота с 2-х до 3-х или 4-х аршин, почистить ров на горе и под горой "подле городового заплоту", починить рогатки и "надолбы сделать кругом крепости, коих еще нет" и "редутов прибавить". Узнав от местных жителей о пересыхании русла Томи в летнее время, он приказывает установить эаплотную стену и рогатки вдоль берега реки до самой "верхней башни" на горе, названной в документах "караульней" или "кордигардией". Также он приказывает сделать "на вновь построенных бастионах, где есть пушки наверху, бутки..., где стоять часовым, чтоб могли видеть вполне...". Не остался без внимания полковника и нижний город, где требовалось починить надолбы и рогатки, заново покрыть старые башни и "вне замка построить зелейный погреб на удобном месте"⁴ . Выполнение не очень амбициозной программы полковника Павлуцкого растянулось на несколько лет, главным образом, по двум субъективным причинам. Во-первых, кузнецкий воевода Шапошников уже давно, начиная с 1743 г., маялся "глазами, ушами и руками", отчего ему было не до контроля над состоянием крепости. Понимая в душе свою вину, он боялся "как бы ему... не было за то истязания"⁵ (за невыполнение приказа о ремонте крепости. - А.О.). Во-вторых, между воеводской канцелярией и командиром гарнизонной роты поручиком О. Меньшиковым возникла острая и напряженная дискуссия: солдаты категорически не желали ремонтировать старые укрепления под горой без помощи казаков и обывателей.

В 1750 г. генерал Киндерман в очередной раз вмешался в старый конфликт, одернув командира солдатской роты, а заодно и нового (вполне здорового) воеводу И. Лутовинова⁶. Да и сама Кузнецкая воеводская канцелярия наконец-то обратила внимание на то, что деревянные укрепления вокруг "замка" (где размещались храм, канцелярия, государевы хоромы для проживания воеводы и артиллерийский цейхгауз), а также частично палисад вокруг посада пришли "в самую ветхость", а "в иных местах палисад из новых лесов..."- уточнил воевода, косвенно оценив эффективность прежних распоряжений генерала Киндермана. Зимой 1751 г. В Кузнецке силами городских жителей началась заготовка бревен для ремонта укреплений, похоже, последнего в истории деревянной фортификации Кузнецка. "Около всего города палисад обвалился, да и замок весьма обветшал и на то строение... лесу добыть и туда доставить и замка починить некем" по причине перевода кузнецких городовых казаков на алтайские пограничные линии, - бесстрастно констатирует местная воеводская канцелярия в 1771 г.⁷  В 1786 г. вокруг города уже нет никаких укреплений кроме одиноких старых башен⁸. В историко-географическом описании 1801 г. отмечена "четырехугольная деревянная крепость с башнями", от которой, правда, осталась лишь одна ветхая стена⁹ .

24 апреля 1798 г. именным указом император Павел I приказал соорудить по проекту генерала Штрандмана "в предместье Кузнецка 2 ретраншемента - один на горе, где уже пред сим был старый, и второй внизу, на другой стороне города"¹⁰ . В 1799 г. под горой был сооружен первый четырехугольный ретраншемент с бастионами. Однако на горе вместо ретраншемента-близнеца, как полагалось по плану, в 1800 г. начинается сооружение крепости иной конструкции, которая до сих пор существует. Вместо укрепления классической бастионной формы здесь появляется совершенно оригинальная крепость с элементами полигонально-капонирнои конструкции, где роль капониров выполняли солдатская казарма, примыкающая к Кузнецкому полубастиону и Барнаульская (проезжая) башня. С напольной сторны укрепления, расположенного на мысу, фланки двух угловых полубастионов (Кузнецкий и Томский) оказались сдвинутыми в центр, где находится каменная башня. Таким образом, куртина как таковая исчезла, но возможности фланкирования предмостного пространства сохранились в полной мере. По периметру мыса, от каменных полубастионов в сторону реки, тянутся устаревшие земляные куртины. Они явно выпадают из общей прогрессивной фортификационной идеи. С другой стороны, не имело смысла что-то изобретать при наличии естественно укрепленной горы. На валах находятся треугольные выступы - реданы с платформами для установки орудий. Валы в средней части имели два противолежащих выхода - сортии, облицованные камнем. На юго-западном конце мыса был земляной полубастион традиционной конструкции, зато два угловых полубастиона крепости с напольной стороны были облицованы диким камнем, что чрезвычайно редко встречалось за Уралом в силу специфики местного театра военных действий. Известно еще только два случая, когда производилась каменная облицовка эскарповых крутостеи - в Семипалатной и Усть-Каменогнорской крепостях в начале 1790-х гг. Именно поэтому Кузнецкая крепость остается в своем роде уникальным сооружением.

Два новых острога (Бийский и Белоярский) были построены кузнецкими служилыми людьми, что позволило А. Уманскому выдвинуть предположение об аналогичном внешнем и внутреннем устройстве крепостей¹¹. Местоположение и устройство Белоярского острога подробно известно из отписки командира отряда дворянина Я. Макскжова, датированной 1717 г. "А смотрел я, - пишет он, - со служилыми людьми угодное место к городовому строению над рекою Обь ниже Катунского устья верст с 60 Белый Яр высокий и длиною 900 сажень, поперек ПО сажень и оттого яру с верхнею сторону курья и от вершин курьи болото, из того болота источина до нижнего конца яру течет и на том месте построил я рубленную деревянную крепость мерою длину и поперек 20 саженей, по углам 4 башни и под башнями жилые четыре избы, а посреди крепости казенные амбары, где держать и всякие казны..."¹² . Со слов Максюкова очевидно вытекает, что он построил традиционную русскую деревянную крепость башенного типа. Будущему академику Миллеру "положение крепости" показалось "очень благоприятным". "С двух сторон она окружена Обью, - писал он,- которая здесь делает поворот, а с третьей болотами, маленькими озерами и разливами Оби в этой низменной местности". Миллер подтверждает, что Белоярский острог размером 20x20 саженей, с башнями по углам и над воротами, имел острожный тип стены (палисад). В башнях находилось по 2 3-фунтовые пушки и по 3 маленькие пушки (калибр неизвестен). Внутри крепости имелся "дом приказчика", судная изба и провиантский магазин. Частные жилые дома и Петропавловская церковь располагались за периметром острога, на более низком речном берегу обской протоки. С поля жилой посад окружала заплотная стена¹³. В 1750 г. Белоярский острог "весьма обветшал", ров, надолбы и рогатки "весьма песком обнесло, тако и на батареях и башнях крышу всю разбило", но старый острог чинить не стали¹⁴. К тому моменту линию отсюда уже перевели южнее - на левый берег Оби, а примерно напротив старого острога появился укрепленный Барнаульский завод.

Старая Бийская крепость, построенная тем же Максюковым в 1718 г., практически не отличалсь от Белоярского острога, как считает А. Уманский¹⁵ . На самом деле крепость имела не острожную, а заплотную стену. В 1720 г. новую крепость обнесли со стороны поля надолбами и рогатками¹⁶. По словам Миллера, крепостная стена состояла "из положенных друг на друга бревен и вбитых между ними кольев и, оно основано в виде продолговатого четырехугольника". По углам Бикатунского острога имелось 4 рубленых башни, а еще одна стояла над проездными воротами, ведущими в поле. Каждая из башен имела артиллерию (пушки по 3 фунта и меньше). Оборона крепости включала кроме стены ров, надолбы и рогатки. "Кроме часовни и дома приказчика, в котором находилась также судная изба и, одного амбара ни в крепости, ни вне ее нет никаких отдельных зданий",- свидетельствует Миллер. Для дислокации местного гарнизона, состоящего летом из 40, а зимой из 25 конных казаков, под угловыми башнями устроили казармы¹⁷ . Зимой 1738 г. Кузнецкая воеводская канцелярия потребовала, чтобы приказчик Бикатунского острога совместно с пятидесятником Бессоновым (командиром гарнизона) "освидетельствовали вокруг города башни и острог, и казармы, и зелейный погреб, где содержитца артиллерия и, ежели..., что ветхое или развалилось и оное починкою вновь строением исполнить неукоснительно и велеть быть в той крепости при нем Безсонове бийским пушкарям при пушках по два человека с переменою»¹⁸. На втором этапе развития Кузнецкой линии исторические судьбы Бикатунского и Белоярского острогов бесповоротно разошлись. Бикатунский острог постепенно превратится в мощную бастионную Бийскую крепость - главный стратегический козырь против джунгарской, а позже против китайской военной угрозы.

В середине столетия система фортификации Бийской крепости несколько усложнилась и омолодилась. В 1756 г. после получения новых данных инспекторской проверки члены Военной Коллегии высказали некоторое недоумение по поводу своеобразного, мягко говоря, состояния сибирской линейной фортификации. Полковник Дегаррига подтвердил, не моргнув глазом, что с "начала здешних Колыванской и Кузнецкой линий учреждения" никаких "редутов", "редантов" и маяков, да и вообще "настоящего укрепления" по современным стандартам "не бывало", чем он планировал заняться в следующие годы, по его утверждению, и "лес уже заготовлен..., точию за употреблением ныне людей в караулы..." и по другим причинам приступить к фортификационным работам ему никак не удавалось¹⁹. В 1757 г. форштадт Бийской крепости по приказу полковника был обнесен "палисадником", рогатками и надолбами, а в "в пристойных местах" "бастионы сделаны и пушки поставлены»²⁰ . С западной стороны крепости появляются два угловых полубастиона, соединенные с проезжей башней оборонительной оградой ("дефензией"). Примерно в 1759 г. вокруг Бийской крепости по всему периметру со стороны поля выкопали ров с эскарпом и контрэскарпом  Согласно описанию 1759 г. в Бийской крепости "обветшалого ничего не имеетца", вся крепость и "дворовое строение" (форштадт) были обнесены новым палисадом, "а хотя от реки Бии палисаду не имеетца, но, однако ж, от неприятеля опасности не следует",- высказал свое мнение инспектор Т. Девильнев²¹. Постоянный мониторинг за состоянием фортификации в Бийской крепости свидетельствует о сохранении функции военной крепости, в отличие соседнего Кузнецка, где в тот же период развивается процесс отмирания крепостных функций и деградации старых укреплений. Накануне коренной модернизацией Бийская крепость все еще несла отпечаток старой башенной фортификационной системы.

Кроме обских острогов в состав старой Кузнецкой линии на I этапе входила Малышевская слобода, образованная, по словам Миллера, в 1722 г. "по просьбам живших в этой местности крестьян из-за большой отдаленности от Бердского острога, к которому они до этого относились". Слобода была расположена в 60 верстах от устья Чумыша на правом берегу Оби, получив свое название по имени деревни, основанной крестьянином Малышевым. Миллер описывает укрепления слободы следующим образом: "Она (слобода. - А.О.) состоит из обводной деревянной стены из бревен и кольев (заплот. - А.О.), которая проведена к берегу реки в форме полумесяца. На стене построены 3 боевые башни (традиционного типа. - А.О.), вокруг ров, а также поставлены рогатки и надолбы. Сначала такая же стена была протянута и со стороны реки, однако прекратила существование из-за течения, постепенно подрывающего берег. Жители сами были строителями крепостных сооружений; они также сами содержат гарнизон. Его артиллерия состоит из одной трехфунтовой пушки. Внутри укрепления находятся дом приказчика, судная изба, магазины и несколько частных домов. А остальная часть частных жилищ находится снаружи без какого-либо защитного сооружения". В 1736 г. накануне образования старой Кузнецкой линии в Малышевской слободе имелась "рубленная крепость с крышкою" (крышей. - А.О.), которую опоясывали надолбы и рогатки. В крепости насчитывалось 2 глухие и одна проезжая башни²². Подобная конструкция "с крышкою" над деревянными стенами для предохранения древесины от порчи нередко встречается в Сибири. Аналогичным образом выглядели Ачинский и Мелес-ский остроги в Томском уезде в начале XVIII в. Надолбы и рогатки, вероятно, окружали промежуточный линейный опорный пункт в русской деревне Касмалинской на Оби, о чем свидетельствует указ Кузнецкой воеводской канцелярии приказчику Бикатунского острога Ф. Сорокину от 20 декабря 1720 г. О деревянных стенах вокруг деревни нам ничего не известно²³.

Коренная модернизация Бийской крепости произошла в 1765-1770 гг. по проекту генерала Шпрингера. Во-первых, она была перенесена на новое, более высокое место. Во-вторых, все старые башенные элементы (собственно башни и деревянная ограда) полностью исчезли. Это была одна из самых обширных и мощных сибирских крепостей нового типа с тремя полными бастионами, тремя полубастионами, девятью реданами, кронверком, земляным валом со всеми современными элементами (банкеты, брустверы, экскарпированные крутости, берма, прикрытый путь и гласис). Хотя в целом строительство новой крепости завершилось в 1770 г., мелкие огрехи и недоделки пришлось устранялось еще два десятилетия. В 1785 г. колыванский губернатор Меллер обследовал ее и рапортовал, что "сия крепость к обороне весьма по прожекту способна, естли б отделана и укреплена была, но доныне малая часть готова; большая часть укреплений остается в недоделке - земля из всех рвов по прожекту хотя и выбросана и тем валом обнесена, но не довольно глубокий и вал не довольно возвышен, тож бастионы не отделаны; на первый случай весьма нужно хотя оное исправить и в нужных местах платформы сделать и, если оное сделано будет, то при довольном гарнизоне в пополнение которого за неимением войска можно взять из ближних селениев крестьян, то к обороне не безнадежна"²⁴. Окончательное завершение фортификационных работ относится к периоду командования Сибирской дивизией генерала-поручика Штрандмана (1789-1798 гг.).

Старые алтайские крепости Катунская и Ануйская изначально по форме и размерам напоминали старые иртышские большие форпосты или с полными бастионами в углах, где стояли обычные рубленные башни с батареями, наподобие как в старой Усть-Каменогорской крепости. Катунская крепость вместе с форштадтом была обнесена палисадом, а Ануйская - заплотом. Такой конструктивный разнобой вызывал внутреннее раздражение полковника Дегарриги, пытавшегося безуспешно модернизировать и унифицировать конструкцию оборонительных стен во всех алтайских мелких опорных пунктах. В 1756 г. он решается наконец улучшить фортификационное качество оборонительных стен и "крепости, фарпосты, и станции для лутчей прочности и надежности палисадником обнесть, а не заплоту быть", но из-за хронического малолюдства программа модернизации алтайских укреплений снова была отложена на неопределенное время²⁵. В 1761 г. полковник Дегаррига приказывает вокруг Ануйской крепости выкопать глубокий ров, "башни переделать полубастионами", по краю форштадта к реке Аную "учредить полубастион и заплот поднять высотой кроме рогаточного бревна мерою 5 аршин"²⁶. Несмотря на внешние изменения в конструкции двух указанных крепостей вплоть до самой модернизации 1760-х гг. сочетались старые башенные элементы и новые - бастионные. После модернизации в 1765-1770 гг. обе крепости превратились в небольшие четырехугольные земляные крепости бастионного начертания²⁷. Они сильно походили на иртышские форпосты, и недаром Миллер назвал их "большими редутами"²⁸ . Да и местные крестьяне чаще именовали их по привычке "фарпостами»²⁹   .

Некоторые мелкие опорные пункты на старой Кузнецкой линии, кажется, совсем не имели никакой обороны, за исключением надолб и рогаток. К подобному типу опорных пунктов наверняка относился старый Кузедеевский форпост/караул, а также почтовые станцы на старой дороге от Бийской крепости до Кузнецка (не путать с линией). Полковник Дегаррига однажды доложил своему руководству, что "в прочих местах по Колыванской и Кузнецкой линии имеются станцы и те состоят при деревнях для почтовой гоньбы и воски писем, но оные вокруг надолбами и рогатками также палисадом не обнесены для того, что в тех местах никакой опасности не состоит и состоят внутри линии»³⁰. В указанном рапорте речь наверняка шла о станцах Чемровский, Чумышский, Бедревский, Костенковский, находившихся действительно глубоко в тылу.

Возможно, что до середины столетия опорный пункт, расположенный в Кузе-деевской деревне (Кузедеевский караул), тоже не имел никаких укреплений (кроме рогаток), тем более, что он находился на заметном удалении от опасных пограничных мест. Самый первый форпост (в смысле военная команда), вероятно, квартировал непосредственно в Кузедеевской деревне, расположенной на берегу реки Кондомы неподалеку от устья реки Тешь. Это чисто спекулятивное предположение связано, во-первых, с археологическими находками на речной террасе в современной деревне Кузедеево, которые датируются XVIII в. Во-вторых, к такому умозаключению подталкивают косвенные намеки в источниках (например, в докладе воеводы Шапошникова). Чтобы не тащиться на берег реки несколько лишних верст, полковник Дегаррига мог вполне придти к заключению о целесообразности переноса опорного пункта из деревни прямо на линейную дорогу, по которой функционировали разъезды в летнее время, например, на пять верст южнее, туда, где он и фигурирует на одной из карт из императорской коллекции³¹ . Нам также достоверно известно, что по приказу Дегарриги работы на форпосте действительно производились и что рядом с ним река Кондома делает заметный "поворот влево на восток", если следовать из города Кузнецка. Имеется и план Кузедеевского форпоста, датированный ноябрем 1755 г. На плане не видно никакой деревни, расположенной рядом с форпостом. Не исключено, что в этот момент он уже был перенесен. Речка Талая, обозначенная на этом плане впадающей в Кондому с левой стороны, ниже форпоста, видимо, современная р. Крутая. Выше р. Кондома действительно поворачивает соответственно описанию. Оборонительная ограда форпоста 1755 г. состояла исключительно из рогаток со стороны поля. Внутри форпоста насчитывалось 15 собственных казачьих и драгунских домов, одна казарма с сенями и двое без сеней, офицерский дом и один "магазейный анбар"³² .

Форпост Усть-Ненинский поначалу имел лишь два угловых выступа псевдобастионного начертания. Оборона состояла из заплота, рогаток и надолб. Две жилые улицы за периметром укрепленного ядра были обнесены рогатками. В1755 г. полковник Дегаррига приказывает кондуктору Еланову изменить конструкцию угловых выступов, чего сразу выполнить не удалось. Через 5 лет форпост действительно получает 3 угловых полубастиона, а в четвертом располагалась башня с батареей. В дальнейшем предполагалось форштадт по периметру обнести оборонительной оградой, а также выкопать вокруг всего опорного пункта ров. Внутри форпоста находились офицерские "светлицы", драгунские и казачьи казармы, конюшни, цейхгауз, магазины и прочие деревянные строения - вдоль ограды почти вплотную к ней. Над воротами возвышалась башня³³ .

Станец Бехтемирский находился на Оби, в устье реки Бехтемирки в одноименной деревне. Вокруг деревни имелись надолбы и рогатки. На плане 1755 г. заметно, что рогатки окружали деревню даже со стороны р. Бии. Башен и иных дополнительных фортификационных элементов здесь никогда не имелось³⁴.

Новые опорные пункты, которые появились на западной дистанции на втором этапе существования Кузнецкой линии имели деревянную оборонительную стену в форме заплота или палисада. Некоторые из них (например, Николаевский форпост) имели угловые башни, что позволяет относить их конструкцию также к системе смешанной фортификации. Рядом с ним до модернизации 1765-1770 гг. не существовало жилого форштадта. Вокруг всех новых опорных пунктов имелись рвы, надолбы и рогатки. Приступая к модернизации Колыванской линии в 1765 г., генерал Шпрингер отдает приказ о капитальном ремонте только тех укреплений, которые планировалось включить в состав новых Колыванской и Кузнецкой линий. Бастионное начертание сохраняется исключительно в крупных линейных крепостях. Все алтайские защиты и маяки получают простую квадратную форму без угловых бастионных выступов. Правда, форма рогаток, снаружи окружающих квадратное ядро опорных пунктов, имела в плане форму четырехлучевой звезды, возможно, сохраняющей память об угловых выступах. Согласно проекту генерала Шпрингера, всем форпостам и защитам на западной дистанции Кузнецкой линии полагалось иметь земляную ограду, а маякам повсеместно рогатки и надолбы³⁵. Однако многие новые защиты на III этапе существования Кузнецкой линии остались без земляных оград, включая защиту Терскую на Кузнецкой линии. За несколько десятков лет примитивные деревянные укрепления вокруг мелких опорных пунктов на Колыванской и Кузнецкой линиях практически полностью развалились. В последнем десятилетии XVIII в. генерал Штрандман в последний раз отдал приказ починить линейные укрепления на Алтае и изменить форму расположения рогаток. Отныне все мелкие алтайские линейные опорные пункты приобрели простую форму квадрата. Их единообразно обнесли по периметру рогатками, после чего они стали называться редутами. На этом развитие тактической фортификации на двух алтайских линиях в XVIII в. (да и в целом), пожалуй, благополучно заканчивается.

Примечания:

¹ Каменецкий И.П. Эллерт А.Х. Городовой ландшафт Сибири в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. // Проблемы охраны и освоения культурно-исторических ландшафтов Сибири. Новосибирск, 1986. С. 257-258; Элерт А.Х. Историко-географическое описание Томского уезда... С. 73; Миллер Г.Ф. Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г... С. 70.

² ЦГАДА- Ф. 517. Д. 342. Л. 9-10.

³ ЦГАДА- Ф. 415. Оп. 2. Д. 243. Л. 1-2.

⁴ ЦГАДА. Ф- 415. Оп. 2. Д. 243. Л. 1-2.

⁵ ЦГАДА. Ф. 517. Д. 342. Л. 7-8об.

⁶ ЦГАДА. Ф. 517. Д. 342. Л. 30.

⁷ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 173. Л. 51.

⁸ГААК.Ф.1.0п.1.Д186.

⁹Описание Тобольского наместничества. Новосибирск, 1984. С. 318.

¹⁰ ПСЗ. Т. XXV. №18497. С. 219.

¹¹Кузнецк и Алтайские остроги... С. 16.

¹² ЦГАДА- Ф. П34. Оп. 1. Д. 8. Л. 42об.

¹³Миллер Г.Ф. Описание Кузнецкого уезда... С. 72.

¹⁴ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 51. Л. 414.

¹⁵Уманский А.П. Кузнецк и Алтайские остроги... С. 16.

¹⁶ ЦГАДА. Ф. 1402. Оп. 1. Д. 1. Л. 18.

¹⁷Миллер Г.Ф. Описание Кузнецкого уезда... С. 71.

¹⁸ ЦГАДА. Ф. 1402. Оп. 1. Д. 2. Л. 58.

¹⁹Сергеев А.Д. Тайны алтайских крепостей. С. 45.

²⁰ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 76. Л. 708.

²¹ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 51. Л. 414-417.

²² ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 51. Л. 443.

²³ ЦГАДА. Ф- 517. Оп. 1. Д. 62. Л. 39об.

²⁴ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 76. Л. 443об.

²⁵ Там же.

²⁶ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 76. Л. 443-443 об.

²⁷ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 281. Л. 73.

²⁸ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 46. Л. 601-602.

²⁹ Там же.

³⁰ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 76. Л. 443об.

³¹ ГПБ им. Салтыкова-Щедрина. Ф. 342. №750.

³² ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 46. Л. 601-602.

³³ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 46. Л. 601-602.

³⁴ ГАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 46. Л. 600.

³⁵ Огурцов А.Ю. Об архитектурном облике русских населенных пунктов на юге Западной Сибири (по картографическим источникам)// Городская культура Сибири: история, памятники, люди. Новосибирск, 1994. С. 104-110.